Истинные названия компаний, фигурирующих в деле, не разглашаются.
В начале месяца криптокредитор A подал гражданский иск против фирмы B, требуя биткоины, которые компания B задолжала A. В октябре 2020 года истец А и фирма B подписали соглашение, по которому A одолжила B 30 биткоинов (на момент написания статьи около $604 320) с возвратом через шесть месяцев с ежемесячными выплатами процентов.
Стороны договорились о ежемесячной процентной ставке в 5%, которая конвертируется в годовую процентную ставку в размере 60%. После того, как должник не вернул заемные криптовалюты после согласованной даты расчетов, истец подал заявление в суд.
В ходе судебного разбирательства компания B заявила, что фирма A нарушила два закона: об ограничении процентов и о регистрации кредитного бизнеса. Законы ограничивают все проценты по кредиту годовой ставкой 24%. Судья центрального районного суда Сеула постановил, что действующие законы не применимы в соглашении между компаниями:
«Эти два акта ограничивают максимальную процентную ставку по денежным кредитам, но в данном случае предметом соглашения являются биткоины, а не деньги».
В результате разбирательства южнокорейский суд вынес решение в пользу управляющей криптовалютной компании A.
В сентябре руководитель Службы финансового надзора Южной Кореи (FSS) Ли Бок Хён (Lee Bok-Hyeon) заявил, что некоторые криптовалюты можно рассматривать как ценные бумаги. Он отметил, что статус криптовалют должен определять регулятор. Однако такое право должно быть и у прокуроров.
