Если верить заголовкам криптовалютных СМИ и аналитикам-оптимистам, всеобщая токенизация и децентрализация ждут нас буквально за углом. Ждут уже пять лет, не меньше. Да, сроки сдвигаются вправо не только в скучной реальной экономике.

Концепция Web3 стала символом нового децентрализованного интернета и перехода всех нас в лучший мир через отрыв от физического тела.  Нет, не в загробную жизнь, а в виртуальную реальность, где можно стать кем угодно — от бродяги-паломника до императора Вселенной.

Основное отличие третьего поколения сети от второго в широком распространении ИИ и обмена информацией между ними, распределенности хранения информации и все большему уходу в «облака». Кроме того, в сети будут напрямую передаваться не только информационные, но и финансовые потоки: на уровне не банковских приложений, а универсальных протоколов. На этом поле децентрализованным криптовалютам еще предстоит сразиться с мимикрирующими под них корпоративными хамелеонами и всемогущими государственными CBDC.

Краткая история поколений «всемирной паутины»

Первое поколение интернета (WWW1) зародилось как закрытая сеть для военных ведомств США. Большинство основополагающих стандартов и протоколов были разработаны еще в 1970-х, и постепенно обновлялись для публичного использования в 1980-х. Сеть постепенно расширялась на крупные университеты и связанные с оборонными проектами компании, а затем и на гражданские предприятия, но по-настоящему публичной стала только в первой половине 1990-х.

Недавно «отец интернета» Тим Бернерс-Ли (Timothy Berners-Lee) даже увековечил некоторые исходные тексты в коллекции NFT. Впрочем, без передачи каких-либо юридически значимых прав.

Второе поколение, Web2 — не более чем постепенное усовершенствование существующих технологий. Формальной стандартизации Web 2.0 и перехода на новые протоколы как такового не было. Технически стандарт www2 так и не прижился — пользователям разделение на старый и новый интернет было неудобно, и протоколы постепенно улучшались в фоновом режиме.

Под «вторым поколением интернета» обычно подразумевается развитие интерактивных и мультимедийных возможностей. Интернет захватили интернет-магазины и социальные сети, то есть на смену статическим страницам и обособленным чатам пришло активное создание контента пользователями и прямой обмен между ними на глобальных платформах. Web 2.0 сложился в середине «нулевых» при участии крупных интернет-компаний и с тех пор принципиально не изменялся.

Web 3.0 — также не набор технических стандартов, а теоретическая и даже более маркетинговая концепция, предполагающая повсеместное внедрение и развитие наработок 2010-х: ИИ, цифровых платежей, виртуальной реальности и т.д. В нее вписывается и самостоятельный обмен информацией между автоматическими устройствами (интернет вещей), и сквозная авторизация пользователя через один аккаунт на множестве сайтов и приложений, и полностью цифровые платежи (криптовалюты, токенизация традиционных активов).

Грядущий пик развития Web 3.0 — создание автономных виртуальных миров, в которых люди смогут не только играть за токены, но почти полноценно жить и работать. Это и есть метавселенные. Будут ли они такими независимыми и децентрализованными, как обещают шифропанки?

Мечта о страшном и прекрасном виртуальном мире, способном полностью заменить реальный, появилась в массовом сознании после «Матрицы» братьев-сестер Вачовски в последние годы прошлого века. Но зарисовки ее реализации в железе и софте первым озвучил Марк Цукерберг в 2020 году.

В коде же на осень 2022 года мы имеем только робкие кустарные попытки создания децентрализованных виртуальных миров. Пока они не выходят за пределы игровых проектов. У стартапов не хватает ресурсов, а крупные корпорации ведут разработки, но еще не выдали готового массового продукта. Теперь уделим внимание компонентам Web3, берущим начало в криптовалютной индустрии.

NFT — техническая децентрализация и юридическая зависимость

Невзаимозаменяемые токены (NFT) уже второй год не сходят с заголовков. Но практически забытые неконтролируемые ICO продержались дольше. Однако наблюдается тенденция ко все более высокой централизации выпуска и оборота NFT. Не столько с технической стороны, сколько с юридической.

Изначально децентрализованные серии токенов, такие как криптокотики, криптопанки и другие ранние коллекции, постепенно утрачивают привлекательность для инвесторов. Все больше становится именных коллекций, принадлежащих знаменитостям или организациям — от спортивных клубов до музеев. Все эти токены связаны авторскими и смежными правами, и их регулирование лежит за пределами блокчейна. Даже если покупатели токенов не читают перед покупкой лицензионного соглашения, оно непременно имеется и ограничивает права владельца токена.

Рынки NFT также становятся все более централизованными, вводя ограничения против пользователей по указаниям регуляторов. Почти любой NFT можно купить и продать напрямую, но это возможно только в том случае, если продавец не скрывает своей личности. Яркое подтверждение централизации рынка — блокировка маркетплейсом OpenSea учетных записей пользователей из России и Ирана. Создателям коллекций NFT тоже не нравится излишняя самостоятельность пользователей, и они активно мониторят соблюдение своих авторских прав.

Регуляторы не отстают в желании контролировать рынок коллекционных токенов. Их можно понять, неконтролируемые дорогостоящие токены — отличное средство для отмывания денег. В начале октября SEC начала расследование в отношении Yuga Labs — правообладателя нескольких  популярных коллекций NFT. А «вишенкой на торте» стали недавние обвинения со стороны SEC США в отношении грузинского онлайн-казино, использующего NFT.

В последнем случае вопрос не только в практике экстерриториальности американских законов, но и в произвольном причислении любого криптоактива к ценным бумагам. SEC присваивает себе право обвинять любой проект в любой стране на основании исключительно своих внутренних предписаний. И «отмыться» от таких обвинений будет крайне сложно. Рынку NFT неизбежно придется приспосабливаться и договариваться с регуляторами, а о децентрализации обращения сколько-нибудь ценных токенов уже можно забыть.

Упадок Play2Earn — конец пирамиды или неизбежная трансформация?

Значительная часть проектов, заявляющих о причастности к Web3 и метавселенным, пока существует исключительно как игровые платформы на блокчейне. Основную массу пользователей в них привлекает вовсе не инновационность и социализация, а возможность заработка «за активность» или пассивное владение токенами. Подход с заработком за игровую активность получил название Play-to-Earn (P2E). Но кто оплачивает этот банкет, где каждый может прийти и получить деньги просто за участие в игре?

Главный признак и условие существования финансовой пирамиды — выплата дохода старым участникам за счет взносов новых. В этом отношении большинство игр на блокчейне с заработком токенов на игровой активности имеют сходство с пирамидами.

Разумеется, прямой мошеннической схемы в них нет. Игроки вполне честно «зарабатывают» внутриигровые токены и получают их в свой кошелек на блокчейне, а затем могут делать с ними все, что угодно. Но чтобы превратить токены в реальные ценности, их нужно продать. А чтобы токен продавался, нужна ликвидность — то есть покупатели, готовые за него заплатить «твердой валютой».

Пока игры P2E были на подъеме, в них постоянно шли новые игроки — кто-то просто поиграть, но в основном заработать на времени, проведенном в игре. Популярность топовых игр, таких как Axie Infinity, привела к росту аудитории до семизначных цифр, а сотни тысяч человек играли ежедневно. Правда есть подозрения, что значительная доля таких игроков — просто фермы из дешевых смартфонов, выполняющих имитационные скрипты.

Как бы то ни было, популярность рождает ценность. Игровые токены покупали люди, далекие от игр, в надежде заработать на их росте. Мощный приток новых денег обеспечивал постоянным игрокам приличный заработок, о котором они не стеснялись трубить в интернете. Поэтому продать токены сложности не представляло. Схема отлично работала более года, и в некоторой степени работает до сих пор. Но общее падение рынка не обошло и игровые токены. Заработки игроков упали, покупатели стали беречь деньги для более насущных нужд. «Игровой пузырь» начал схлопываться.

Лидер сектора, игра Axie Infinity, потеряла около 75% игроков за девять месяцев 2022 года, а токен AXS упал более чем в 10 раз, значительно больше рынка. Токены проектов, не предполагающих интенсивного заработка на активности — Aavegotchi, Decentraland, Enjin, Sandbox и т.п. упали меньше, всего в 3-5 раз, но также продолжают дешеветь.

Очевидно, что схема, рассчитанная на постоянный рост популярности, без формирования постоянно платящей аудитории, терпит крах. В традиционных онлайн-играх большинство игроков постоянно покупают различные DLC, премиум-опции или артефакты, дающие преимущество над «обычными» игроками. За их счет прибыль получают не только разработчики, но и немногочисленные профессиональные игроки, проводящие в игре большую часть своего времени и пришедшие в игру с целью заработка. Концепция P2E основана на обратном принципе — зарабатывают все, кто играет, за счет тех, кто просто покупает токены. Такая схема не может быть долгосрочной.

Очевидные недостатки модели P2E вовсе не говорят о том, что крах ждет всю сферу игр на блокчейне с вознаграждением (GameFi).  Проекты, которые хотят задержаться надолго, а не до конца ближайшего хайпа, будут вынуждены переходить на более традиционные модели. В них зарабатывают не все игроки, соизволившие покликать по кнопкам, а относительно небольшая доля профессиональных игроков, не только посвящающих игре часть своего времени, но и досконально изучивших ее механизмы. Только такие проекты могут со временем выйти на самоокупаемость и долгосрочную прибыльность, не определяемые спекулятивной ценой токена.

Централизованные и децентрализованные биржи

Граница между централизованными (CEX) и децентрализованными (DEX) биржами для массового пользователя расплывчата и не всегда понятна. Многие крупные централизованные биржи запустили собственные DEX и интегрировали как один из сервисов в общую платформу. Разумеется, на своих же блокчейнах.

Возможности контроля биржи над пользователями и их счетами на своей подопечной DEX ниже, чем в традиционной версии. Но в случае форс-мажора управление может быть перехвачено – как минимум, на уровне заморозки счетов и транзакций. А может дойти и до конфискации активов или даже полного закрытия сервиса по требованию одного из многочисленных регуляторов.

Как выясняется после недавнего «взлома с хардфорком и заморозками» в BNB Chain, централизованные платформы и штатные команды разработчиков вовсе не дают гарантий качества кода и защиты от вывода украденных токенов. Несомненный плюс CeDeFi — разве что в скорости реакции и возможностях оператора платформы. В настоящем DeFi полная заморозка блокчейна и возврат недопохищенных токенов не то чтобы невозможны, но крайне маловероятны — платформой, сайдчейном и базовым блокчейном занимаются совершенно разные команды.

Частично или полностью децентрализованные и автоматизированные биржи криптоактивов — один из критически необходимых компонентов для развития Web3. Однако обороты действительно децентрализованных бирж многократно уступают регулируемым платформам, а с учетом «карманных» DEX этот разрыв еще больше. Не вызывает сомнения и то, что при росте объемов торговли на независимых DEX они неизбежно привлекут внимание регуляторов.

Виртуальная свобода не нужна

В любой новой сфере экономики постоянно возникают, проверяются рынком и исчезают или остаются надолго различные технологии и концепции. В криптовалютной сфере так было с алгоритмами хэширования, стейблкоинами, ICO (продажи токенов), DAO (децентрализованные организации), IBC (транзакции между блокчейнами). Теперь пришло время DeFi и NFT, знаменующих полную виртуализацию денежных потоков и прав собственности. Их перспективная интеграция в существующий интернет считается финансовой основой мира Web3.

Однако глобальные виртуальные миры — более лакомый кусочек для корпораций и вызывают больше опасений у правительств, чем криптовалюты и токены. Они задают тренд на десятки лет, и не исключено, что уже для следующего поколения аккаунт в метавселенной будет более ценным, чем сейчас банковский счет или паспорт.

Всемогущие существа на букву «Р», мечтающие все контролировать (нет, не рептилоиды, а регуляторы) ожидаемо стараются заранее создать юридическую базу для надзора над виртуальными мирами. Их страшит как рост независимости своих граждан, так и использование виртуальных финансовых потоков неугодными странами и организациями.

«Закручивание гаек» в отношении когда-то независимых проектов ускоряется. Со временем большинству разработчиков DeFi придется зарегистрировать свои проекты или ограничить их использование странами, не претендующими на контроль над их работой. Контроль со временем неизбежен и со стороны базовых протоколов. Например, контроль транзакций в Эфириуме скоро будет возможен на практике, даже если формально будет соблюдаться видимость децентрализации.

Главная задача регуляторов — сделать индустрию DeFi как можно более свободной от изначального De, а с зарегистрированными организациями всегда можно «договориться», в том числе принудительными методами.

Биржа Binance на уровне своего блокчейна BNB Chain уже давно продвигает концепцию CeDeFi — «централизованных-децентрализованных финансов». То есть формальной свободы с фоновым контролем над всеми транзакциями. К аналогичному подходу скоро придут или будут вынуждены прийти и другие крупные биржи. Выбор между сохранением бизнеса и сохранением репутации в сообществе криптоанархистов более чем очевиден.

В глазах регуляторов полный контроль граждан над своими деньгами, а тем более неконтролируемый трансграничный оборот токенов — недопустимое излишество. Поэтому SEC, CFTC и европейские регуляторы действуют каждый в пределах своей зоны ответственности.

SEC ищет основания причислить как можно больше криптоактивов к ценным бумагам, выпуск которых требует соблюдения многочисленных процедур. При их нарушении могут быть выдвинуты произвольные обвинения, предполагающие крупные штрафы и судебное преследование владельцев проекта, независимо от их юрисдикции.

Европейские регуляторы ожидаемо начинают искать системы анализа блокчейна для контроля соблюдения санкций, в том числе децентрализованными проектами. В случае их реализации контроль над DeFi станет еще более жестким. А европейский регулятор фондового рынка готов платить даже за прямую продажу данных о деятельности криптовалютного бизнеса.

Централизованные метавселенные

Тенденция последнего времени показывает, что скоро нас ждет борьба за аудиторию проектов метавселенных. Конец ее вполне предсказуем, вопрос только во времени.

Немногочисленные децентрализованные проекты мало что могут предложить пользователям. Максимум, на что у них хватает ресурсов — это нарисовать виртуальную карту Земли, разделить ее на участки и продать токены. На этих участках можно нарисовать и сохранить в блокчейне здания, машины, людей и другие детали. Но до полноценного взаимодействия, похожего на реальную жизнь, этим проектам еще очень далеко. Для этого требуются многократно больше ресурсов — в оборудовании, времени разработчиков, и даже банальном маркетинге. 

По оценке DappRadar, спрос на NFT в существующих проектах метавселенных обвалился в пять раз. Это красноречиво говорит о том, что токены ради токенов становятся не нужны. Однако Sandbox удалось удивить инвесторов и показать рост на падающем рынке. Рано или поздно в отрасли метавселенных выделятся несколько лидеров, которые сконцентрируют активных пользователей и получат стимул к развитию. Возможно, среди них будут и децентрализованные игроки.

С другой стороны, на метавселенные медленно, но верно наступают крупнейшие мировые корпорации. Это Meta, Microsoft, Twitter и многие другие. У них тоже не все гладко. Даже Meta, флагман зарождающейся отрасли, опасается, что аудитория ее метавселенной после запуска будет расти не так быстро, как считалось в прошлом году.

Корпорация в лице своего подразделения Reality Labs продолжает нести по этому направлению многомиллиардные убытки, но не собирается останавливаться, компенсируя их из доходов с других проектов. В 2023 году убыток Reality Labs может существенно превысить $10 млрд, но Цукерберг не сдается. Это лучше всего говорит о том, что технологические корпорации с рынка метавселенных не уйдут. Все видят его перспективы, и они рассчитаны на десятилетия. Поэтому несколько лишних лет и миллиардов — неизбежные издержки развития. Гонка еще в самом начале, и у каждого игрока есть возможность предложить уникальный продукт, который когда-нибудь привлечет миллиарды пользователей. 

Чем же будут отличаться корпоративные метавселенные от децентрализованных, если выживут и те, и другие?

На стороне децентрализованных проектов:

1. «Храбрый новый мир», который развивается с нуля, и у всех на первых порах будут равные возможности. Пока не сложится сословие мета-олигархов.

2. Возможность сохранения анонимности, в том числе от оператора платформы, создание множества виртуальных образов. Пока не придут регуляторы.

3. Доступность для людей из всех стран, в том числе находящихся под санкциями.

4. Более мягкие юридические ограничения, в том числе в сфере интеллектуальной собственности.

5. Прямое взаимодействие с DeFi и другими независимыми финансовыми приложениями.

Чем будут давить конкурентов корпоративные метавселенные:

1. Проработанный интерфейс, техническая поддержка и низкий технический порог входа. Возможно, это покажется мелочью, но почему свободный и бесплатный Линукс так и не победил дорогую, тормозную и глючную винду? Главную роль в выборе рядового пользователя сыграли именно интерфейсы и техподдержка.

2. Уже существующая многомиллионная аудитория, которая постепенно и «бесшовно» перейдет из существующих социальных сетей в метавселенную того же вендора. То есть виртуальная Земля от Meta изначально не будет пустыней с населением в 3 человека на сотню виртуальных квадратных километров.

3. Более высокий технический уровень: полная поддержка последних технологий виртуальной реальности, детализация мира, больше вариантов развития. Например, Microsoft уже предусмотрительно планирует интеграцию своей метавселенной со своими же облачными сервисами, что даст пользователям почти неограниченные объемы для хранения информации. 

4. Юридически значимая связь реального и виртуального образа, автоматическая авторизация и подключение множества сервисов из «реального» мира. Широкие финансовые возможности, включая прямую связь с банковскими, брокерскими, пенсионными и другими счетами из регулируемой финансовой сферы. Поддержка государственных цифровых валют по мере их появления.

5. Финансируемые крупной корпорацией маркетинговые акции и бонусы для привлечения новой и удержания существующей аудитории. В том числе совместные с другими брендами.

Исходя из опыта развития других массовых онлайн-приложений, большинство пользователей предпочтет путь наименьшего сопротивления. Они плавно перейдут в корпоративные проекты метавселенных, где все привычно, надежно и не нужно настраивать самостоятельно.

Единственная хорошая новость для децентрализованных проектов метавселенных — это солидная фора во времени. Корпоративные гиганты будут двигаться медленно и планомерно, поэтому мелкие игроки все еще могут найти свою нишу, хотя на текущем рынке таких примеров не видно.

Мечты и реальность

Будущее Web3 все еще туманно. Сейчас это по большей части маркетинговая концепция, которую пытаются использовать все причастные, чтобы получить свою долю инвестиций. Как несколько лет назад венчурные фонды и розничные инвесторы «вбрасывали» миллионы в любой проект, где упоминался блокчейн и токены, так и сейчас для повышения инвестиционной привлекательности достаточно заявить о причастности к Web3 и метавселенным.

Например, многие «офлайновые» компании и даже государственные организации открывают «офисы» в метавселенных, которые вряд ли получат серьезное практическое применение в их текущем виде. А Интерпол пошел дальше и даже открыл свою автономную метавселенную для полицейских. Сейчас это модно. И этой моды хватит надолго, так как это выгодно не только мелким собирателям инвестиций, но и глобальным корпорациям, идущим за своей долей пирога.

Надеждам криптоанархистов получить независимость в виртуальном мире вряд ли суждено сбыться. «Железная рука» регуляторов уже подбирает ключи ко всем компонентам виртуальной реальности, а значит, сможет получить над ней даже более полный контроль, чем над жизнью людей в офлайне.

Камеру на ноутбуке и смартфоне можно отключить или заклеить скотчем, «честно отмытые» деньги — перевести в наличные или неденежные активы. В конце концов, переехать в другую юрисдикцию. В виртуальной реальности спрятаться от всевидящего ока почти невозможно. Цифровой след практически вечен и отслеживается значительно легче, причем по мере развития ИИ и «больших данных» — даже без участия товарища майора и агента Смита. Как показывает практика, основа виртуальной свободы — финансовые потоки в криптовалютах, токенах и NFT — все ближе к попаданию под тотальный контроль. Поэтому разговоры о свободе и децентрализации в Web3 так и останутся разговорами.